читать далее | все новости

  У башкир отношение к вопросам брако­сочетания было исключительно серьезным. Невесту стремились брать из отдаленных мест — за 100 и более километров. Если же иногда и женились на девушке из своей де­ревни, то она должна была быть другого ро­да (аймака).   Браки между родственниками допускались лишь в очень редких случаях и при условии, если интервал между брачующимися парами был не меньше 7 поколений. Категорически запрещалась женитьба дяди на племяннице. С позиции современной ме­дицинской науки такой подход к вопросам брака вполне логичен и является одной из ведущих мер в профилактике наследственно-генетических заболеваний.

   При выборе невесты из более отдаленных мест устранялось и вмешательство в совмест­ную жизнь молодых супругов родителей невесты.

   При женитьбе обе стороны интересовались наличием в роду невесты или жениха умст­венно отсталых, «припадочных», туберкулезных больных. При установлении такого фак­та от брака воздерживались. Согласно на­родно-гигиеническим взглядам башкир пе­речисленные патологические состояния могут быть унаследованы или же отразятся на здо­ровье детей. Рациональность суждения не вызывает сомнения.

  Когда речь идет о каких-то дефектах вос­питания человека, которые он упорно не ус­траняет, башкиры говорят: «То, что не при­вилось с материнском молоком, с коровьим (или козьим) не привьется». Поскольку в семьях башкир ведущим лицом по воспита­нию ребенка, в том числе и гигиеническому, являлась женщина, мать, постольку при вы­боре невесты учитывали ее ум, деловитость, спо­собность воспитывать детей. При выявлении этих качеств невесты обычно ориентировались по ее матери, считая, что умная деловитая мать воспитает и умную деловитую дочь.

   Гигиенические советы в период беремен­ности женщина получала от повивальных ба­бок или более старших женщин. Беремен­ной рекомендовался душевный покой, чтобы психические травмы, отрицательные эмоции не отразились на развивающемся плоде. Об­ращалось внимание на полноценность пита­ния, запрещалось употребление алкоголя, Для «предупреждения» явления токсикоза беременности (рвоты и т. д.), а также рождения уродов советовали исполнять любуюприхоть в питании. Беременной запрещалось поднимать тяжести, подвергать себя большой физической нагрузке. В последние месяцы беременности рекомендовалось воздерживаться от половой жизни.

  Интересен следующий обычай. Бере­менные должны были избегать утоления жажды сырой водой (при необходимости следовало употреблять чай), считалось вред­ным долго находиться у горящего очага,— якобы ребенок может умереть в будущей жизни от воды или огня. В этом суеверии есть рациональное зерно. Употребление сы­рой воды может усилить перистальтику ки­шечника, а проникновение с водой болезне­творных микроорганизмов — обусловить него расстройство. Для беременной матки это оз­начает возможность выкидыша, преждевре­менных родов. Как известно, перегревание организма беременной также вредно для развивающегося плода (Либертович А. П., 1966 и др.).

  По медико-гигиеническим воззрениям башкир, злейшим врагом для здоровья женшин во время менструации, в последние меяцы беременности, особенно во время родов и в течение 2—3 недель послеродового периода, а также грудных детей является переохлаждение. Поэтому в это время женщи­на особое внимание обращала на носимую дежду; жилище, в котором появился малыш, усиленно отапливалось. Требование температурного режима было особенно жест­ким, когда рождались недоношенные дети. Кроме этого, недоношенные вплоть до истечения сроков нормальной беременности содержались в затемненных условиях.

  Не принято было новорожденных в тече­те 40 дней оставлять одних—боялись, что (злой дух подменит младенца своим дитя. Питание новорожденных грудью начиналось через 1—2 часа после родов. Перед прикла­дыванием к груди младенцу на счастье и достаток в будущей жизни давали с ложеч­ки немного меда, топленого (или сливоч­ного) масла. Грудное вскармливание про­должалось до 1 —1,5 лет, иногда и дольше, до трех и более лет. К груди прикладывали по мере возникновения у ребенка признаков голода, и он сосал, пока не насытится. Не принято было отнятие от груди в летнее вре­мя.

  Прикорм начинался рано — с 4—6 меся­цев, младенцу давали коровье молоко и в измельченном виде всю ту пищу, которую потребляла семья. Вместо соски использова­ли либо хлебную кашицу, завернутую в чистую тряпочку, либо национальный дели­катес и целебное средство — вареное кур­дючное сало. Конечно, употребление подоб­ных «сосок» назвать рациональным мы не вправе. Однако, если учесть, что хлеб из-за наличия в нем молочной кислоты сравнитель­но долго не портится, а сало обладает бак­терицидными свойствами, их использование в качестве соски в какой-то мере оправдано, Кроме того, младенец получал и дополнитель­ное питание. В весенне-летнее время детям, начиная с 3—4-летнего возраста, широко рекомендовалось употребление дикорасту­щей съедобной зелени, ягод, плодов. Говори­ли, что это «очищает» детский организм, его желудочно-кишечный тракт. Рациональное этого обычая заключалась, повидимому, и отхождении кишечных гельминтов и в профи лактике авитаминоза.

  Первые    купания    новорожденных детей производились в слегка подсоленной воде. Полагали, что данная мера делает младен­ца более устойчивым к кожным заболевани­ям. Очевидно, и в данном обычае есть поло­жительное начало — соленая вода укрепляет кожные покровы, делает устойчивой к про­никновению болезнетворных начал.

  У новорожденных было принято сбривание волос. Через некоторое время волосы сбривались повторно. Полагали, что вследст­вие этой меры волосы растут более густыми, а с кожи удаляются себорейные чешуйки, затрудняющие рост волос. Вероятно, в по­добном бритье есть свой резон, что нуждаеется в научном изучении.

  Мальчики в 1—3-летнем возрасте, и даже старше, подвергались операции циркумцизии. Если учесть тяжелые условия кочевого, а в последующем полукочевого образа жизни дореволюционных башкир, плюс ко всему исключительную бедность громадного большин­ства населения и обусловленные этим труд­ности гигиенического содержания тела, то указанная операция в прошлом находила определенное объяснение. Известно, что та­кие заболевания, как фимоз, парафимоз, баланит, балонопостит у лиц, подвергнутых циркумцизии, обычно не наблюдаются (Ша-бад А. Л., 1967). Девочки рано приучались подмываться. Данная мера рекомендовалась после каждого мочеиспускания, стула.

  У башкир было обязательным пеленание грудных детей. Полагали, что это предупреж­дает искривление нижних конечностей, а также снимает возможность переохлаждения младенцев. С целью профилактики опрелости под пеленку грудных детей дожили высушен­ную и измельченную древесную труху (серек), которая хорошо впитывала выделения ребенка. В результате постель его была сухой.

В народной гигиене башкир большое зна­чение придавалось трудовому воспитанию. Дети до 3—4-летнего возраста преимущест­венно находились при матери. В последую­щем возле нее оставались лишь дочери, ко­торые приобщались к самой различной жен­ской работе — главным образом, домоводст­ву. Мальчики же были при отце и постепен­но осваивали мужской труд: уход за лошадь­ми, верховую езду, охотничье дело и т. д. Не­редко 4—5-летнего сына отец уже сажал на коня. Неслучайно башкиры считались пре­красными наездниками.

  В деле трудового воспитания велико было значение примера старших братьев и cecтер, и в первую очередь родителей, бабушек, дедушек; ведущая роль оставалась за родителями. «Глядя на отца лук готовят, глядя на мать шубу кроят»,— говорит башкирская пословица.

  При приобщении детей к труду нагрузку давали посильную. Так, девочке до 12 лет запрещалось носить воду. Пользование при­несенной ею водой считалось грехом. До 12 лет не разрешалось девочкам самостоя­тельно готовить пищу.

  В жизнь детей рано входили физическая культура и спорт; обширен был арсенал раз­личных подвижных игр. Они способствова­ли не только физическому, но и морально-психическому, эстетическому воспитанию.

  Стращать, часто наказывать ребенка не рекомендовалось. Физическое наказание было чрезвычайно редким явлением, и обычно осу­ществлялось в форме шлепков или щипков области ягодицы. Даже легкое физическое воздействие на область головы, поясницы резко осуждалось.

  Родители учили детей с малых лет беречь здоровье; быть умеренными в питании, из­бегать непомерной физической нагрузки, ос­терегаться простуды, не садиться (ложиться) на холодную землю, не играть в местах сва­лок, а также с наступлением темноты и пр.    Разумность всех этих советов не вызывает сомнения.

  Укреплению здоровья детей, их закали­ванию в какой-то мере помогал и обычай не одевать подросших детей излишне тепло. Даже в зажиточных семьях дети, начиная с трех-четырехлетнего возраста, на протяже­нии всего лета оставались босиком. Обувь надевалась лишь в исключительных случа­ях.

  В выработке морально-психического здо­ровья подрастающего поколения в немалой степени способствовал богатый башкирский фольклор: героический эпос, песни, сказки, поговорки и т. д. На здоровье детей, как физическое, так и психическое, благотворно сказывалось и их длительное пребывание на лоне дикой природы в период летних ко­чевий.

  Серьезное внимание обращали на сон де­тей. Полагали, что чем меньше возраст ре­бенка, тем дольше он должен спать. Сон, согласно народно-гигиеническим    взглядам башкир, очень полезен, особенно детям. Од­нако по мере взросления ребенка сон огра­ничивали. Чрезмерный сон считался уделом лодырей, нерадивых людей. Грудные дети обычно спали в колыбели, подвешенной к по­толочной балке. Ребенок не расставался с ко­лыбелью, пока не начинал ходить. Детей учи­ли спать на правом боку. Подушка была не слишком крутая и не слишком низкая. Не-учитывание этих моментов считалось одной из причин кошмарных сновидений, бреда во сне, храпа. С перечисленными гигиенически­ми народными рекомендациями нельзя не согласиться.

  У башкир не принято было спящего че­ловека будить внезапно, окриком. Это тре­бование особенно неукоснительно выполня­лось по отношению к детям. Дело в том, что, по верованиям башкир, душа человека во время сна покидает тело. Если же его вне­запно разбудить, то душа спящего не успе­ет возвратиться и он может умереть. При побудке рекомендовалось сперва назвать ти­хонько имя спящего, затем окликнуть погром­че, лишь после этого будить активнее. Если отбросить мистику, данный обычай с точки зрения психогигиены исключительно положи­телен. Внезапной или с помощью окрика по­будкой можно сильно напугать человека и даже вызвать нервно-психическое растройство, что чревато серьезными последствиями особенно у детей с их неокрепшей централь­ной нервной системой.